Многие большие тренды нашего сетевого мира ждет одинаковая судьба — сначала их все очень любят, а через некоторое время их все начинают бояться и также страстно не любить. Потом становится все равно. Эпоху любви к Microsoft, предложившему такие ослепительно-разноцветные окошки массовому пользователю, и последующей истерии ненависти к этой же компании, вероятно, помнят уже немногие. Сейчас Google плавненько превращается из новаторского сервиса в богатого Старшего брата. Похожая участь выпадет, помяните мое слово, и на долю электронного правительства-открытых данных-gov 2.0. Очень скоро электронные госуслуги действительно внедрятся, и мы с вами тоже будем вполне бесхолоптно оформлять документы и даже заглядывать в недра государственной машины через прозрачные окошки. Если заинтересуемся, поскольку охотников вникать в эти процессы чуть дальше закупок золотых кроватей не так много. А потом станут явными побочные эффекты e-gov, и неуклюжая бумажная бюрократия еще вспомнится с нежной ностальгией.
Как раз сегодня прочитала интересное исследование, посвященное удивительному эффекту роста коррупции, взяточничества и резкому обнищанию мелких фермеров в связи с индийским проектом Bhoomi. Это программа создания электронного кадастра земель штата Карнатака, за время которой было переведено в электронный вид 20 миллионов записей о состоянии земель, принадлежащих 6,7 миллиону фермеров, плюс формированию базы данных о полной истории земледелия на этих участках за последние 12 сезонов. Фермеры могут выполнять формальные процедуры, связанные с владением землей, через терминалы с сенсорными экранами. Помогал World Bank, лучшая практика, отличная тема для выступлений на конференциях, триумфальные пресс-релизы. Вместе с созданием этой электронной госуслуги прошла полная смена принципа учета земель — все ушло с уровня деревни на уровень штата, коррупция не исчезла, фермеры покрупнее с этим справились и даже нашли некоторые преимущества, а мелкие землевладельцы оказались слишком удалены от хм-хм неформальных способов решения проблем, которые так и остались основными. Кроме того, централизация информации открыла дорогу сложным сделкам с землей, в результате которых богатые стали немного богаче, а бедные — существенно беднее. Очевидно, что сам по себе электронный кадастр — только инструмент, да и в отчете наверняка, помимо чистого исследования есть отголоски политической борьбы (или прямой заказ), но случай показательный.
Ссылку на исследование на нашла в блоге Майкла Гарстейна, канадского эксперта по e-gov для локальных сообществ. Он выссказывает разумный тезис: всеобщая доступность информации (в том числе, открытых государственных данных) еще не означает равную возможность ими воспользоваться. Чтобы понимать, толковать и прилагать к действию open data нужны некоторые ресурсы — а открытые данные действительно мощный рычаг. В итоге, вслед за «цифровым неравенством» — digital divide, который происходит из понятной неравномерности доступа к интернету и следующей из нее разницы в конкурентоспособности разных людей, возникает data divide. Имеющему преумножится, у неимущего отнимется.
Я думаю, что это небольшое, в общем, соображение — только первая ласточка в новом повороте общественной критике тренда e-gov. Сейчас тоже много критикуют, но в терминах «мало, медленно, неполно», следующий этап — «горшочек, не вари».
Все вышесказанное нисколько не умаляет моей преданности идее электронного правительства.
